Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Милосердия !

Входимость: 1. Размер: 55кб.

Часть текста: и длинные рыжие глаза выражали полное недоверие и семье и всем вообще пережиткам, еще таящимся в таких затхлых углах, как квартира присяжного поверенного Шевырева, что по Сивцеву-Вражку. Николай взял горох, сказал: "Благодарю, мать", и съел его со вкусом. Сам Василий Петрович сидел, наморщив большими складками лоб, и, не спеша, с точностью, повертывал в изящных пальцах стеклянную подставочку. От гороха он отказался, задумчиво покачав головой. Ему было все теперь безразлично: и испуганная глупость Софьи Ивановны, которая, спустя девять месяцев революции, продолжала по всякому поводу восклицать, сжимая полные ручки: "Ужасно, послушайте, это же ужасно!" - словно где-то еще в пространстве маячила смущенная фигура попранной справедливости; безразличны рыжие глаза и самоуверенная усмешечка Николая и вялый и безвольный Володька, Семья, сидевшая за обеденным столом, между буфетами из мореного дерева, была обломками когда-то хорошо оснащенного суденышка; подхваченное зловещим ветром, оно заплясало на одичавших волнах, потеряло руль и паруса и выкинулось на мель. Сейчас сидели на мели,- это всем было ясно. Вне всякой связи с предыдущим, Софья Ивановна покраснела и, отодвинув тарелку, сказала: - Володенька всегда был плох в орфографии, а с этим новым правописанием просто ужасно! В ее руках появилась откуда-то снизу тетрадочка; она порывисто перелистала ее. Володя с сожалением видел, что тетрадь помята в судорожной...

2. Обыкновенный человек

Входимость: 2. Размер: 37кб.

Часть текста: чтобы он поднялся до моего сознания. А эти радужные круги, мелочь вся, не нужны! Нет! Чёрт с ними! Знаете, мы выставку, например, устраиваем. И еще до открытия выставки все насмерть перегрыземся, честное слово, а публика приходит на вернисаж свои туалеты показывать, а не смотреть на наше откровение. Я себя понимаю, - как на асфальте, солнце светит, а в луже облака отражаются и вся бесконечность, а подул ветер - и ничего, кроме лужи, нет, никакой бесконечности, так что я больше от барометра завишу, чем от бога, честное слово. Демьянов сжал рот и замолк на мгновение. Он сидел на войлочной подстилке между двух товарищей - офицеров. Сдвинув фуражку, подняв худое, бритое лицо, он медленно мигал, охватив колени. Перед ним, сбоку высокого шоссе, на кочковатом поле горело множество небольших костров. Около них стояли, сидели, лежали солдаты. Вспыхивающее пламя выдвигало из темноты груженые двуколки, очертания коней, опустивших морды, составленные треножником ружья. Осенние звезды иногда тускнели, задернутые несущимся тонким, невидимым облаком тумана. Белый и плотный туман этот разлился по реке, пересекающей поле, сделал ее широкой и космато й. Было совсем тихо. Слышно, как хрустели лошади и бранился утомленный дневным переходом солдат, - И вот представьте, я - завоеватель. Иду покорять...

3. Похождения Невзорова, или Ибикус. Часть 2.

Входимость: 1. Размер: 65кб.

Часть текста: Невзорова, или Ибикус. Часть 2. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Что за чудо - Дерибасовская улица в четыре часа дня, когда с моря дует влажный мартовский ветер! На Дерибасовской в этот час вы встретите всю Россию в уменьшенном, конечно, виде. Сильно потрепанного революцией помещика в пальтеце не по росту, - он тут же попросит у вас взаймы или предложит зайти в ресторан. Вы встретитесь с давно убитым знакомцем, - он был прапорщиком во время Великой войны, а смотришь - и не убит совсем и еще шагает в генеральских погонах. Вы увидите знаменитого писателя, - важно идет в толпе и улыбается желчно и презрительно этому, сведенному до миниатюрнейших размеров, величию империи. Вы наткнетесь на нужного вам до зарезу иссиня-бритого дельца в дорогой шубе, стоящего от нечего делать вот уже час перед витриной ювелирного магазина. Вы поймаете за полу бойкого и неунывающего журналиста, ужом пробирающегося сквозь толпу, - он наспех вывалит вам весь запас последних сенсационных известий, и вы пойдете дальше с сильно бьющимся сердцем и первому же знакомому брякнете достоверное: "Теперь уже, батенька мой, никак не позже полутора месяцев будем в Москве с колокольным звоном". - "Да что вы говорите?" - "Да уж будьте покойны - сведения самые достоверные". И ваш знакомый идет в гостиницу к жене, и они на последние карбованцы покупают сардин, паштетов, вина и, окруженные родственниками, едят и пьют, и чокаются за Москву, и сердца у всех бьются. И волнующие слухи летят дальше по городу. И уж кто-то, особенно нетерпеливый, бежит в переулок в прачечное заведение и торопит: "Выстирайте мне белье поскорее". На Дерибасовской гуляют настоящие царские генералы. Какое наслаждение глядеть, как мартовское солнце горит на золотых погонах, как лихие юнкера, подхватив под козырек, столбами врастают в землю. Видя эту сцену, какой-нибудь растерянный отец семейства, у которого от революции переболтались мозги в голове, - снова, хотя бы только...

4. Хождение по мукам. Книга 1. Сестры. Глава 23.

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: Глава 23. 23 Даша вошла в столовую. Николай Иванович и приехавший третьего дня по срочной телеграмме из Самары Дмитрий Степанович замолчали. Придерживая у подбородка белую шаль, Даша взглянула на красное, с растрепанными волосами, лицо отца, сидевшего, поджав ногу, взглянула на перекосившегося, с воспаленными веками, Николая Ивановича. Даша тоже села у стола. За окном в синеватых сумерках стоял ясный узкий серп месяца. Дмитрий Степанович курил, сыпля пеплом на мохнатый жилет. Николай Иванович старательно сгребал кучечку крошек на скатерти. Сидели долго молча. Наконец Николай Иванович проговорил сдавленным голосом: - Почему все оставили ее? Нельзя же так. - Сиди, я пойду, - ответила Даша, поднимаясь. Она уже не чувствовала ни боли во всем теле, ни усталости. - Папочка, поди впрысни еще, - сказала она, закрывая рот шалью. Дмитрий Степанович сильно сопнул носом и через плечо бросил догоревшую папиросу. Весь пол вокруг него был забросан окурками. - Папочка, впрысни еще, я тебя умоляю. Тогда Николай Иванович раздраженно и тем же, точно театральным, голосом воскликнул: - Не может она жить одной камфарой. Она умирает, Даша. Даша стремительно обернулась к нему. - Ты не смеешь так говорить! Не смеешь! Она не умрет. Желтое лицо Николая Ивановича передернулось. Он обернулся к окну и тоже увидел пронзительный, тонкий серп месяца в синеватой пустыне. - Какая тоска, - сказал он, - если она уйдет, - я не могу... Даша на цыпочках прошла по гостиной, еще раз взглянула на окна, - за ними был...

5. Петушок (Неделя в Турепеве). Часть 2.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: футлярчик для зубочистки. Разыскивала и все не могла найти рамочку какую-то. Все эти старые вещицы разговаривали на задумчивом языке своем с тетушкой Анной Михайловной, самой молодой среди них и последней. Изо всех вещей она любила, пожалуй, больше всего широкое красное кресло, обитое штофом, с торчащей из мочалы пружиной. На нем была выкормлена тетушка и все девять ее покойных сестер. «Вот и пришло испытание, – думала Анна Михайловна, садясь в кресло, – хватит ли сил направить на путь истинный таких ветрогонов? Настенька, та, чай, попроще, – жила в темноте, полюбила, и раскрылась душа. Богатых поклонников побросала, продала имущество, значит полюбила. А вот Николенька – это козырь. Денег ни гроша, а шампанское в буфет – пить. Попробуй-ка такого приучить к работе. Скажет, – не хочу, подай птичьего молока. С нашим батюшкой нужно его свести, пусть побеседуют. Большая сила у отца Ивана. И не откладывать, а, как приедут, – сразу же и позвать отца Ивана». Волнуясь, тетушка не могла усидеть на месте и вышла в коридор, где было прохладнее. Там под потолком горела привернутая лампа в железном круге. Из полуотворенной двери слышен был храп Африкана Ильича, такой густой, точно в носу спящего сидел шмель. На сундуке, уронив худенькую руку, спала, оголив колени, любимица тетушки – темноглазая Машутка....