Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Й"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
по слову
ЙОДОФОРМ (ЙОДОФОРМОМ, ЙОДОФОРМУ, ЙОДОФОРМА)Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: сказать много, много серьезного, Раиса. Ты слушаешь меня? Она подтверждает, что слушает. Развлечения, праздность, весь этот шум привлекательны, быть может, конечно. Но мы должны со всей серьезностью отнестись к новому шагу… Послезавтра наша свадьба… Раиса? Раиса . Да, слушаю. Илья . Свадьба. Ты хорошенько уясни себе ее значение. Мы вместе росли детьми, шалили, мечтали. Да, да, все это было превосходно. И, наконец, настает день, когда должны быть насуплены брови. Это невесело. Мы должны рука об руку вступить в суровую жизнь… Это сознательный конец юности, глупым грезам… Голос его слегка дрожит. Раиса . Пожалуйста, Илья, закрой окошко, сквозит. Илья . Ради бога, Раиса, не думай, что я тебя упрекаю. Но приезд этого князька, бессонные ночи, пустопорожние разговоры – не вовремя… Посмотри на тетю Варю, она волнуется больше нас. Совсем измучена. В нас еще не сдержаны какие-то порывы, Раиса. Я хочу сказать – инстинкты. Раиса . О чем ты волнуешься, Илья? Илья . Я волнуюсь? Ни капельки. Раиса . Что-нибудь случилось? Илья . Я говорю, – возмутительно врываться в чужую жизнь накануне крупнейшего события. Раиса . А кто же ворвался? Ты сам читал письмо князя. Мы с тетей Варей над ним плакали. Илья . Ах, над чем вы с тетей Варей не плачете! Проревели весь день, когда вылупился четырехногий цыпленок. Раиса . Цыпленочек на четырех ногах жить не может. Конечно, его было жалко. Илья . А этого князя мне ничуть не жаль. Бездельник...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: - так это было даже и обидно: пренебрежение этой летучей твари с набитыми зобами к человеку... Чик-чирик, мал воробей, да умен, - навозцу поклевал, через воробьиху с веточки на веточку попрыгал, пискнул вслед уходящему солнышку, и - спать до зари, вот и вся мудрость жизни... Даша слышала, как за воротами остановились телеги... Привезли новых раненых, вносили их в особняк. От усталости она не могла даже разлепить веки, просвечивающие розовым светом. Когда надо будет - доктор позовет... Этот доктор - милый человек: грубовато покрикивает и ласково посматривает... "Сию минуту, - сказал, - марш на двор, Дарья Дмитриевна, вы никуда не годитесь, присядьте там где-нибудь, - разбужу, когда нужно..." Сколько все-таки чудных людей на свете! Даша подумала - было бы хорошо, если бы он вышел покурить и она рассказала бы ему свои наблюдения над воробьями, - чрезвычайно глубокомысленные, как ей казалось... А что же тут плохого, если она нравится доктору?.. Даша вздохнула, и еще раз вздохнула, уже тяжело... Все можно вынести, даже немыслимое, если встречаешь ласковый взгляд... Пускай мимолетный, - навстречу ему поднимаются душевные силы, вера в себя. Вот и снова жив человек... Эх, воробьишки, вам этого не понять! Вместо доктора вылез из подвала, где помещалась кухня, гражданин с желтоватым нервным лицом и трагическими глазами. Он был...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: с телефонами, денежным ящиком и знаменем в чехле, находилась рядом, через сени. А здесь было только Дашино царство: теплая печь, в которой не варили, но где Даша мылась, как ее научили казачки, залезая внутрь на расстеленную солому; кровать с двумя жесткими подушками и тощим одеяльцем (Иван Ильич покрывался шинелью); накрытый чистым полотном стол, где ели; зеркальце на стене: веник у порога, и в углублении штукатуренной печи - в печурке - стояли фарфоровые кошечка и собачка. Два года тому назад Даша и Иван Ильич так же поселились вдвоем, влюбленные и шалые. Даша никогда не забывала того первого вечера на их молодой квартире, с окнами, раскрытыми на влажный после дождя Каменноостровский: ей было по-девичьему ясно и покойно, Иван Ильич сидел в сумерках у окошка, она видела, что он смущен почти до страдания, и она первая решилась, - зная, что сейчас доставит ему огромную радость, она сказала: "Идем, Иван". Они вошли в спальню, где на полу в банке стояла огромная охапка сладко пахнущих мимоз. Даша отворила дверцу шкафа, за ее прикрытием разделась, босиком перебежала комнату, залезла под одеяло и спросила скороговоркой: "Иван, ты любишь меня?" Даша была несведуща в любовных делах, хотя они занимали ее больше, чем было нужно. То, что произошло в тот вечер между ней и Иваном Ильичом, - разочаровало Дашу. Это оказалось не тем, ради чего было написано столько поэм, романов и музыки, - этой заклинательной силы, вызывающей восторги и слезы, когда, бывало, Даша, одна, в пустой Катиной квартире, сидела за черным "стейнвеем" и вдруг, оборвав, вставала, сунув пальцы в пальцы, и если бы все тело ее не было в эти минуты холодноватым и прозрачным, как стекло, - то, что клубилось и кипело в ней, наверно бы, задушило ее. Даша вскоре тогда забеременела. Она очень любила Ивана Ильича, но стала гнать его от себя. Потом начались страшные месяцы, - голод и тьма петроградской осени, дикий...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: теперь происходило, она представляла как усилие запрячь в рабочий хомут боевых коней. Потрясенная страна еще вся щетинилась, глаза, еще налитые кровью, искали - что разрушить, а уже повсюду, отгораживая от вчерашнего дня, забелели листочки декретов, призывающих чинить, отстраивать, строить. Она читала и слышала об этом, и ей казалось, что это труднее войны. Города, где она проживала, были разрушены с неистовой яростью, все покривилось и повалилось, крапивой заросли пожарища, - человек жил под одной рогожкой. Человек ел и спал, и во сне все еще грезились ему видения войны. Творчество выражалось в производстве банных веников и глиняной посуды - такой же, как в пращуровские времена. Листочки декретов звали восстанавливать и творить. Чьими руками? Своими же, вот этими - все еще скрюченными, как лапа хищной птицы... Ольга Вячеславовна в часы заката любила бродить по городу, - вглядывалась в недоверчивые, мрачные лица людей с неразглаженными морщинами гнева, ужаса и ненависти, - она хорошо знала эту судорогу рта, эти обломки, дыры на месте зубов, съеденных на войне. Все побывали там - от мальчика до старика... И вот бродят по загаженному городу, в кисло пахнущей одежде из мешков, из буржуйских занавесок, в разбитых лаптях, взъерошенные, готовые ежеминутно заплакать или убить... Листки декретов настойчиво требуют - творчества, творчества, творчества... Да, это потруднее, чем пироксилиновой шашкой взорвать мост, в конном строю изрубить прислугу на батарее, выбить шрапнелью окна в фабричном корпусе... Ольга Вячеславовна останавливалась у покосившегося забора перед пестрым плакатом. Кто-то уже перекрестил его куском штукатурки, нацарапал похабное слово. Она рассматривала лица, каких не бывает, развевающиеся знамена, стоэтажные дома, трубы, дымы, восходящие к пляшущим буквам: "индустриализация"... Она была девственно впечатлительна и мечтала у нарядного плаката, - ее волновало величие этой...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: у вас людей пытать будут, если кто в слове одном ошибется. Я ему говорю, - ты астральный человек. Тогда он все-таки выгнал меня из дому. Теперь - в Москве, без денег. Страшно забавно. Пожалуйста, Дарья Дмитриевна, попросите Николая Ивановича. Мне бы все равно какое место, - лучше всего, конечно, в санитарном поезде. - Хорошо, я ему скажу. - Здесь у меня - никого знакомых. А помните нашу "Центральную станцию"? Василий Веньяминович Валет - чуть ли не в Китай уехал... Сапожков где-то на войне. Жиров на Кавказе, читает лекции о футуризме. А где Иван Ильич Телегин, - не знаю. Вы, кажется, были с ним хорошо знакомы? Елизавета Киевна и Даша медленно шли между высокими сугробами по переулку. Падал снежок, похрустывал под ногами. Извозчик на низеньких санках, высунув из козел заскорузлый валенок, протрусил мимо и прикрикнул: - Барышни, зашибу! Снега было очень много в эту зиму. Над переулком висели ветви лип, покрытые снегом. И все белесое снежное небо было полно птиц. С криком, растрепанными стаями, церковные галки взлетали над городом, садились на башню, на купола, уносились в студеную высоту. Даша остановилась на углу и поправила белую косынку. Котиковая шубка ее и муфта были покрыты снежинками. Лицо ее похудело, глаза были больше и строже. - Иван Ильич пропал без вести, - сказала она, - я о нем ничего не знаю. Даша подняла глаза и глядела на птиц. Должно быть, голодно было галкам в городе, занесенном снегом. Елизавета Киевна с застывшей улыбкой очень красных губ стояла, опустив голову в ушастой шапке. Мужское пальто на ней было тесно в груди, меховой воротник слишком широк, и короткие рукава не прикрывали покрасневших рук. На ее желтоватой шее таяли снежинки. - Я сегодня же поговорю с Николаем Ивановичем, - сказала Даша. - Я на всякую работу пойду, - Елизавета Киевна посмотрела под ноги и...