Толстой А.Н.: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1927". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 11кб.

Часть текста: Первое: я не только признаю революцию, - с одним таковым признанием нельзя было бы и писать роман, - я люблю ее мрачное величие, ее всемирный размах. И вот - задача моего романа, - создать это величие, этот размах во всей его сложности, во всей его трудности. Второе: мы знаем, что революция победила. Но Вы пишете, чтобы я с первых же слов ударил в литавры победы, Вы хотите, чтобы я начал с победы и затем, очевидно, показал бы растоптанных врагов. По такому плану я о т к а з ы в а ю с ь писать роман. Это будет одним из многочисленных, никого уже теперь, а в особенности молодежь, не убеждающих плакатов. Вы хотите начать роман с конца. Мой план романа и весь его пафос в постепенном развертывании революции, в ее непомерных трудностях, в том, что горсточка питерского пролетарьята, руководимая "взрывом идей" Ленина, бросилась в кровавую кашу России, победила и организовала страну. В романе я беру живых людей со всеми их слабостями, со всей их силой, и эти живые люди делают живое дело. В романе - чем тяжелее условия, в которых протекает революция, тем больше для нее чести. Третье: самый стиль, дух романа. Автор на стороне этой горсти пролетарьята, отсюда пафос - окончательная победа; ленинское понимание развертывающихся событий; полный объективизм отдельных частей, то есть ткань романа - ткань трагедии, - всегда говорить от лица действующего лица, никогда не смотреть на него со стороны. Четвертое: в романе сталкиваются три силы - пролетарьят, руководимый...

Входимость: 3. Размер: 15кб.

Часть текста: храм Дианы, древнегреческой богини охоты и луны, в городе Эфесе, сожженный в 356 г до нашего летосчисления. 6. Семирамида - легендарная царица, будто бы основавшая Вавилон. 7. Колосс Родосский - исполинская статуя Гелиоса, древнегреческого бога солнца, стоявшая у входа в гавань острова Родоса. 8. Излучением. 9. Около шести копеек. (Примеч. А. Н Толстого) Впервые - журн. "Красная новь", 1925, N 7-9 (книга первая - "Угольные пирамидки", с подзаголовком "Роман в трех книгах"; там же, 1926, N 4-9 (книга вторая - "Оливиновый пояс"). Вторая книга заканчивалась захватом Золотого острова ревкомом и исчезновением Гарина. Затем ("Красная новь", 1927, N 2) были опубликованы новые главы романа - "Гарин-диктатор" с подзаголовком "Новый вариант конца романа "Гиперболоид инженера Гарина" Теперь роман заканчивался встречей на "Аризоне" Гарина, сбежавшего из Вашингтона, с Зоей, только что похоронившей Янсена. Последняя фраза текста: "На этом заканчивается одна из необычайных авантюр инженера Гарина" - вселяла в читателя надежду, что он еще сможет прочитать о других авантюрах героя, то есть что будет написана третья книга романа, запланированная в подзаголовке к публикации первых двух. Третья книга так и не была...

Входимость: 3. Размер: 21кб.

Часть текста: и мистическая, и англичанам именно этой души и не хватало для полноты бытия. В то время русскому патриотизму, - у которого одно крылышко было подбито на фронте, другое - в Царском Селе, - хороша была и такая подачка. А тут еще похвалил не кто-нибудь, а сама Англия. Патриоты обрадовались ужасно. И от ужасной радости, когда человек не знает, что ему еще выкинуть, - ударились в мистику. Оказалось, - по их словам, - что русский крестьянин со своей загадочной душой является как бы женской частью европейской цивилизации: призван к восприятию семени европейской цивилизации, и что он это сознает (метафизически) слепым женственным инстинктом и потому слепо и беззаветно будет умирать в боях за свое мужское начало, то есть за союзников. Подведено было ловко, философски. Сейчас немного странно писать эти слова, а тогда их с упоением повторяли в доброкачественных редакциях, в либеральном дыму, в изящных гостиных, на шумных банкетах, где будущие члены Временного правительства хлопали об пол бокалы с шампанским. Англичане ответили на энтузиазм энтузиазмом. Шесть русских журналистов и писателей были командированы редакциями в Англию посмотреть на жар английских чувств. В пути и во все время...

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: тому - "Восемнадцатый год", нужно было очень многое увидеть, узнать, пережить. То, что называется "собиранием материалов", неприменимо к этой предварительной работе, потому что помимо документов, книг, знакомств с участниками гражданской войны, посещения мест, где происходило действие романа - Царицына, Сальских степей, Краснодара, Кубани, мне нужно было сделать основное, а именно: определить свое отношение к материалу. Иными словами, нужно было все заново пережить самому, продумать и прочувствовать. Начал я вторую книгу в 1927 году и кончил ее через полтора года. И лишь гораздо позже я понял, что в описание событий вкралась одна историческая ошибка. Печатные материалы, которыми я пользовался, умалчивали о борьбе за Царицын, настолько умалчивали, что при изучении истории 18-го года значение Царицына от меня ускользнуло. Только впоследствии, через несколько лет, я начал видеть и понимать основную и главную роль в борьбе 1918 - 1919 гг., в борьбе революции с контрреволюцией - капитальную роль обороны Царицына. Что было делать? Роман был уже написан и напечатан. Вставить в него главы о Царицыне не представлялось возможным. Нужно было все писать заново. Но без повести о Царицыне, об обороне Царицына невозможно было продолжать дальнейшего течения трилогии. Поэтому мне пришлось прибегнуть к особой форме - написать параллельно с "Восемнадцатым годом" повесть под названием "Хлеб", описывающую поход ворошиловской армии и оборону Царицына Сталиным. В связи с этим работу над третьим томом "Хмурое утро" я начал лишь в 1939 году. После "Восемнадцатого года" я, как известно, написал две части романа "Петр I". В 1939 году встала передо мной проблема: какую из этих двух неоконченных трилогий закончить - "Петра" или "Хождение по мукам"? В это время уже с совершенной ясностью представлялось, что неизбежна мировая война. И так же ясно было, что после мировой войны я уже, разумеется, не смогу вернуться к эпохе гражданской войны - она ...

Входимость: 2. Размер: 53кб.

Часть текста: Сотрудник одной из московских газет, Иван Петрович Бабушкин, сидя у письменного стола в свету недавно приобретенной шведского фасона рабочей лампы, покусывал и рассматривал ногти. Желудок у Ивана Петровича находился в превосходном состоянии, авансы получены, статьи сданы. На земле и на небе все обстояло в высшей степени благополучно. И, что особенно важно, в этот час он был один, совершенно один в квартире: женщина, с которой он находился в близких отношениях, ушла ночевать и скандалить к подруге. Чего еще желать? Никаких обязательств. Часы (в стиле ампир) пробили одиннадцать. Не обладай Иван Петрович исключительной живостью натуры и любопытством – зевнуть бы сейчас с вывертом и завалиться под одеяло до позднего утра… А может быть – в кружок? Гм! Счастливые мысли его были прерваны неожиданной возней в нижней квартире, где жил присяжный поверенный Притыкин. Два голоса, мужской и женский, давно уже там о чем-то спорившие, внезапно возвысились. Началась возня. Было похоже, что передвигают и опрокидывают мебель. Затем по всему дому пронесся больной женский крик. Иван Петрович, захватив со стола блокнот, поспешно вышел на лестницу, приостановился, послушал и сбежал этажом ниже. В...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: и нарисовать истинную картину всего этого происшествия..." . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . В черных, как ночь, широких и мокрых тротуарах отражалась бессонная жизнь Больших бульваров. По асфальту, отраженным огням, по кровавым от огней лужам летело множество женских ног, и летели в бездонных зеркалах тротуаров опрокинутые эти ноги, короткие юбочки, шелковые плащи. Казалось, вся жизнь, как мрачный, возбуждающий сон, перевернута кверху ногами. Во всяком случае, так воспринимал ее Жиль Боно, тащившийся сбоку тротуара, опустив голову, засунув руки в бархатные штаны. По профессии Жиль Боно был негодяй. Если бы не полицейские, если бы в особенности не полицейские на велосипедах - он бы многое мог позволить себе в этом городе, несмотря на расшатанное здоровье (хроническая гонорея, катар кишок и нервная чесотка). Но Боно был не глуп и отважен. Он получал пенсию (сто пятьдесят франков) за ранение на войне, и эти гроши позволяли ему не кидаться очертя голову на слишком рискованные предприятия. Хотел он многого - всей этой роскоши, которая проносилась в длинных машинах по...

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: О красоте в современной жизни [О КРАСОТЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЖИЗНИ] Когда искусство изобразит современную нам жизнь, найдя в ней прекрасное и плохое, смешное и поэтичное, - тогда красота в жизни станет видимой и жизнь начнет подчиняться пределам, обозначенным искусством. Искусство наших дней пока еще не питается современной жизнью; прекрасное ищет оно в прошлом, а в настоящем создало лишь "Мелкого беса" и литературу самоубийц - единственный символ - газетную хронику. Поэтому говорить о современной красоте нельзя - ее нет, но она будет: искусство уже пережило развал и готовится к великой своей всегдашней задаче. Комментарии [О к р а с о т е в с о в р е м е н н о й ж и з н и]. - Впервые журн. "Черное и белое", 1912, No 1. Ответ на анкету журнала, свидетельствующий об убеждении Толстого в необходимости и возможности отражения современной жизни средствами искусства. "М е л к и й б е с" (1907) - роман Ф. Сологуба (1863 - 1927). "Л и т е р а т у р а с а м о у б и й ц" - в этот условный термин Толстой включает разнообразный материал, отражающий драматический процесс - волну самоубийств в стране (особенно среди молодежи) в годы реакции.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: еще не изжитого быта двора, улицы, кабака. Когда я обдумывал сюжет пьесы, то есть ту завязку, которая заставляет персонажи группироваться вокруг единого стержня (сквозного действия) и совершать те самые ускоренные, более ускоренные, чем в обычной жизни, действия и поступки, – что и составляет ткань драматического, в особенности комедийного, представления, – когда я искал такой сюжет, вероятный, жизненный и понятный массам, – в это время началась кампания выигрышного займа. О выигрышных билетах кричали газеты, афиши, рекламы в кино. Сама жизнь давала мне сюжет: выигрышный билет. И когда я приложил его к быту нашего двора, все персонажи ожили, пьеса была готова, я быстро ее написал» (ИМЛИ). На репетициях в Московском драматическом театре, Толстой советовал актерам выявить в пьесе сатирическую струю. Он считал, что природа этой его пьесы сродни гоголевскому драматическому искусству. «Я так и думаю, что ставить ее нужно в гоголевских тонах», – писал он артисту В. А. Подгорному (ИМЛИ). Стремясь обличить мещанство, Толстой заботился и о том, чтобы правильно был понят пафос пьесы: «Внутренняя психологическая тема комедии – оптимизм молодой жизни, пробивающейся сквозь уродливые облики и звериные маски окружения, в сущности оптимизм всего нашего молодого государства» («Театры и зрелища», 1926, № 48, с. 3). Премьера состоялась 29 октября 1926 года, а 26 ноября пьеса была поставлена в ленинградском театре «Комедия». Рапповская критика отнеслась отрицательно к спектаклям: «Персонажи этой пьесы достаточно трафаретны и нежизненны. Вернее, – это даже не персонажи, не живые люди с плотью и кровью, но некие театральные маски, творимые современной нашей драматургией. У каждой из этих масок есть свои предки, свои предшественники и свояки. Они рассеяны по всем нашим театрам, по всем пьесам, написанным за последние три года. Ал. Толстой объединил их в одном спектакле, и они проходят перед зрителем веселым (нужно отдать должное), но ...

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: сидели двое. Один молчал, облокотясь о балюстраду; его лицо было заслонено лапчатым листом пальмы. Другой разговаривал, - это был круглолицый и жаркоглазый казак с длинным шрамом от сабельного удара на обритой голове. - Что делается, что делается! - говорил он, глядя вниз. - Народу девать некуда. И все ведь идут рука в руку, в глазах - месяц май. Девчонкам по четырнадцати лет, женских признаков никаких, а уже готова: хоть пчелы по ней ползай... Наш город по этой части первый в Союзе. Не то что культотдел - постовые милиционеры за голову хватаются. Ну, и весна... А поглядеть бы вам, что тут делалось семь лет назад... И немцы побывали, и англичане, и французы. Перевороты, восстания, уличные бои, эвакуации. Видите - на углу телеграфный столб? На нем четыре моих друга на ветру качались. То здесь второй Питер: гуляют генералы, дамы в соболях, тонные юнкера, в кофейнях - бритые морды спекулянтов. А то - тра-та-та-та, пулеметы, и оттуда - сверху - красная кавалерия, - искры из-под копыт... - Ишь ты! - он перегнулся через балюстраду. - Ну, прямо-таки идут и целуются... Молодость, молодость... Одно в ней плохо - память у ней коротка, помнить ничего не хотят... Гляди, как затрясла кудрями, хохочет... И причина смеха, наверное, самая пустая... А сказать ей: смеешься, касатка, а мы кровью истекали, мы не смеялись... Ей-то что... Вот она, жизнь. Он постучал по пустой бутылке. Принесли холодного пива. Он жадно выпил полный стакан. Закурил. Изломал, искрошил спичку. - Легко сказать - хозяйственный фронт... Им легко гулять в тоненьких чулочках. Через неделю - акация зацветет, - вот-то будет весело... А тем, кто семь лет с коня не...

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: сказать - пропали. А пропали они от электрического освещения. Сейчас я это докажу. Было им приволье, когда еще жгли лучину в курной избе: дым - топор вешай, грязь, невежество, народ живет боязливый, напугать его ничего не стоит, - разведется в такой избе бесенят, домовых, кикимор, шишиг - беги без оглядки. До того доходили: мужик ест, и тут они в рот так и лезут. Не дай бог ложку положить вниз горбом - сейчас уж один примостится и в ложку нагадит... Когда завели керосиновые лампы, стали жить чище, умнее - подалась нечистая сила в подполье. Оттуда пугала большей частью ребят: из-за печки высунет конец хвоста, свернет его штопором и - назад. Ребятишки на полатях: "Ой, мамка, боюсь, боюсь!.." Лошадям гривы путали. Или придет мужик в клеть задать овцам корму, - блядь - овцы всю ночь, сбившись, у стены простояли, не жрали. Это отчего? Ну, уж как пошло электричество - беда. Особенно полуваттные лампы. Поглядите на нее в упор - поплывут в глазах лиловые круги. От этого лилового света, или - как ученые говорят - ультры, - нечистая сила кончилась: иные разбежались, куда глаза глядят, иные забились в сырые углы, там зачервивели, загнили. Недавно еще в одном особнячишке на Остоженке провели электрическое освещение. С неделю прошло - и начало вонять. Бились, бились - не понять откуда, а тянет. Позвали санитарную комиссию. Она: "Ага", и - прямо к помойной яме. Но - в порядке. Фановые трубы - им и бог велел несколько пованивать. "Все равно, - комиссия говорит, - мы вас оштрафуем". - "Да за что?" - "За уклон". Насилу от нее отругались. И уж потом только старица одна забрела на кухню чайку попить, узнала про домовую беду и за небольшое вознаграждение обшептала весь дом. "Это, - говорит, - они гниют. Ничего, потерпите, скоро дух...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1927"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1927"