|
ОТДЫХ
Гостей отвели в светлые, маленькие, почти пустые комнаты, выходившие узкими окнами в парк. Стены столовой и спален были обтянуты соломенного цвета циновками. В углах стояли кадки с цветущими деревцами. Гусев нашел помещение подходящим: "Вроде багажной корзины, очень славно".
Толстяк в полосатом халате, управляющий домом, суетился, лопотал, катался из двери в дверь, вытирал коричневым платком череп, и, время от времени, каменел, выкатывая на гостей склерозные глаза, - тайно устраивал пальцами рожки, огораживался.
Он напустил воду в бассейн и привел Лося и Гусева, каждого, в свою ванную, - со дна ее поднимались густые клубы пара. Прикосновение к безмерно уставшему телу горячей, пузырящейся, легкой воды, было так сладко, что Лось едва не заснул в мраморном бассейне. Управляющий вытащил его за руку.
Лось едва доплелся до столовой, где был накрыт стол множеством тарелочек с печеной рыбой, паштетами, птицей, крошечными яйцами, засахаренными фруктами. Хрустящие, величиной с орех, шарики хлеба таяли во рту.
Кушали крошечными лопаточками. Управляющий каменел, глядя, как люди с земли пожирают блюда деликатнейшей пищи. Гусев вошел в аппетит и лопаточку оставил, ел руками, похваливал. Особенно хорошо было вино, - белое, отдающее синевой, с запахом сырости и смородины. Оно испарялось во рту и огненным зноем текло по жилам.
Приведя гостей в спальни, управляющий долго еще хлопотал, подтыкая одеяла, подсовывая подушечки. Но уже крепкий и долгий сон овладел "белыми гигантами". "Они дышали и сопели так громко, что дрожали стекла, трепетали растения в углах, и кровати трещали под их не по-марсиански могучими телами".
-
Лось открыл глаза. Синеватый, искусственный свет лился с потолка, как из чаши. Было тепло и приятно лежать. "Что случилось? Где я лежу?". Но он так и не сделал усилия - вспомнить. "Боже, какая усталость", - подумал он с наслаждением, и снова закрыл глаза.
Поплыли какие-то лучезарные пятна, - словно вода играла сквозь лазурную листву. Предчувствие изумительной радости, ожидание, что вот-вот из этих сияющих пятен что-то должно войти сейчас в его сон, - наполняло его чудесной тревогой.
Сквозь дрему, улыбаясь, он хмурил брови, - силился проникнуть за эту тонкую пелену скользящих, солнечных пятен. Но еще более глубокий сон прикрыл его облаком.
-
Лось скинул ноги с постели. Сел. Так, сидел некоторое время, опустив голову. Поднялся, дернул в бок толстую штору. За узким окном горели ледяным светом огромные звезды, - незнакомый их чертеж был странен и дик.
- Да, да, да, - проговорил Лось, - я не на земле. Земля осталась там. Ледяная пустыня, бесконечное пространство. Уйти так далеко! Я - в новом мире. Ну, да: я же - мертв. Ведь я это знаю. Душа моя - там.
Он сел на кровать. Вонзил ногти в грудь, там - где сердце. Затем, лег ничком.
- Это ни жизнь, ни смерть. Живой мозг, живое тело. Но весь я - покинут, я - пуст. Вот он, вот он - ад.
Он закусил подушку, чтобы не закричать. Он сам не мог понять, почему вторую ночь его так невыносимо мучает тоска по земле, по самому себе, жившему там за звездами. Словно - оторвалась живая нить, и душа его задыхается в ледяной, черной пустоте.
- Кто здесь?
но радостно.
В дверь опять легонько постучали. Лось распахнул дверь, - за нею стоял полосатый толстяк, придерживая обеими руками на животе охапку лазоревых, осыпанных росою, цветов:
- Аиу утара аэлита, - пропищал он, протягивая цветы.