Картина пятая
Полуразрушенная, пробитая ядрами зала средневекового замка. Огромный очаг из грубых камней, где пылают обрезки бревен. Перед очагом – на сиденье, прикрытом медвежьими шкурами, сидит старый король Сигизмунд Второй Август, на нем – меховой кафтан и дорожные сапоги, под ногами – ковер. В стороне на полу – его латы и оружие. На коленях он держит самострел. В глубине залы – грубо сколоченный стол на козлах, уставленный оловянной посудой и кубками. По другую сторону очага сидит на обрубке дерева магистр К е т л е р, в черном плаще, под которым виден панцирь. Магистр мрачно смотрит в огонь. Перед королем стоит В о р о п а й. Подвывает ветер, в пробоины виден рассвет. Время от времени под сводами залы кричит филин.
Сигизмунд . Не обращайте на меня внимания, пан Константин, я не обрываю золотой нити нашей беседы, я лишь слежу за этим проклятым филином, – всю ночь он не давал мне закрыть глаз… Продолжай…
Воропай . Царь Иван Васильевич умен и просвещен, как никто другой. Его ум – особенный, русский, трудный для нашего понимания. Царь готов сидеть без сна за книгой всю ночь при тоненькой свече, и даже соколиная охота не часто прельщает его… Царские кладовые полны сокровищ не меньших, чем у царя индийского…
Сигизмунд . Черт возьми, я всегда ему завидовал! Откуда у него столько денег?
Воропай . Царь стал полновластным хозяином неизмеримых земель бывших вотчинных княжеств, которые он взял в опричный удел. Ему принадлежат два завоеванных татарских царства…
Сигизмунд . Он ловко устраивает свои дела, не то что мы с вами, магистр Кетлер.
Воропай . Все мытные сборы, солеварни, торговля пенькой, дегтем и корабельным лесом, вывоз икры в католические страны – все идет в его казну… Сам же он часто довольствуется в обед звеном печеной рыбы, несоленым хлебом и ковшиком кваса… Сигизмунд. О, варвар!..
Воропай . Движения души его, как все в нем, – своевольны, – он предается иногда разгулу и тогда особенно и непонятно опасен.
Сигизмунд . С ним это тоже бывает? Т-с-с-с… (Подумает самострел.) Птица дьявольски любопытна, сейчас я отлично ее вижу… Продолжай, пан Константин.
Воропай . Он завершает дело, завещанное отцом и дедом: собрать и укрепить русскую землю. Он раздвинул границы московские от Урала до Варяжского моря; он создал новое войско из служилых людей – опричников и окружил себя преданными псами… Он возвысил царскую власть, уподобляясь византийским императорам, и на пути к самовластию его не останавливают ни родственные связи, ни святость старины. Одна мечта владеет его разгоряченным умом…
Сигизмунд . Стать новым Тамерланом, завоевателем вселенной… Старая сказка… (Стреляет под своды.) Ранен!..
Кетлер . Убит, – весьма меткий выстрел, ваше величество…
Сигизмунд . Вы мне льстите, магистр, – я, как всегда, промахнулся… (Бросает самострел.) Лучше выпьем вина…
Воропай наливает вина ему и магистру.
Какая же мечта владеет нашим любезным братом царем Иваном?
Воропай . Он верит, что Московское царство должно стать источником добродетели и справедливости. Он неимоверно горд тем, что он – русский царь…
Сигизмунд . Вы забываете, магистр, что царь Иван – помазанник и мой брат, и мечтать в моем присутствии о содрании с него кожи – не совсем учтиво. Итак, пан Константин?
Воропай . Царь Иван – умный и опасный враг, великодушный и верный друг…
Сигизмунд . И мой великодушный друг снова послал в Ливонию сто тысяч опричников и татар и заставляет меня дрожать от холода в дырявом замке… Он не хочет мира, черт возьми!
Воропай . За миром, сказанным тобой, царь Иван увидел лишь острие германского меча…
Кетлер . Разрази меня господь бог – ничего не понимаю… Я велел бы повесить такого посла…
Сигизмунд . Тогда – уйди от греха, пан Константин… Да пришли ко мне Юрия Всеволодовича Козлова, если он способен ворочать языком…
Воропай уходит.
Скучно, магистр…
Кетлер . Король, наш орден отдал Ливонию под твою державную руку не для того, чтобы московские гарнизоны продолжали осквернять наши замки и города…
Сигизмунд (мешая кочергой угли). Несомненно, несомненно…
Кетлер . Тысячи рыцарей стекаются со всей Германии на помощь нам… Сегодня мы сильнее, чем десять лет назад. Мы отвоюем у варвара святую Ливонию и нанесем ему такой удар, что Европа навсегда избавится от восточной угрозы…
Сигизмунд . И Европа будет тебе рукоплескать, – браво, браво… Разгром Московского царства развлечет многих. Увы, за последние годы история стала беззубой старухой… После ночи святого Варфоломея ничего как будто не случилось занимательного…
Кетлер . Король, приезжие рыцари требуют денег и кормов…
Сигизмунд . Мой денежный сундук к твоим услугам, магистр, – черпай из него, покуда не увидишь дно… Увы, я не так богат, как царь Иван… К тому же в жизни все пустеет – и сундуки с казной, и душа с ее желаньями… Скучно, скучно, магистр…
Кетлер . Благодарю, король… Позволь привести к тебе трех храбрых рыцарей, прибывших сегодня из Бранденбурга и Швабии.
Сигизмунд . Они голодны?
Кетлер . Им не терпится испытать крепость мечей на головах московитов. (Отворяет дверь.) Войдите, благородные рыцари…
Входят три рыцаря. На них грубые железные латы, неуклюжие сапоги и пыльные плащи, порыжелые от непогоды.
Сигизмунд . Великолепные бродяги!
Рыцари подходят к королю и преклоняют колена.
Сигизмунд . Рыцарь фон Розен, бедный искатель приключений, по вашим сапогам и панталонам я вижу, что у вас больше желаний, чем золотых цехинов… И у вас дела не лучше, фон Штейн и фон Вольф. Не беда, вы молоды, тысяча чертей! За стол, рыцари!.. (Встает, идет к столу.) Набивайте желудки ветчиной и колбасами, заливайте вином адский пожар в кишках… Рассказывайте, скольких купцов вы ободрали ночью на лесных перекрестках, скольким девушкам развязали пояс на юбке, сколько раз и в каких именно магистратах вас собирались повесить? Пью за ваши волчьи зубы.
Кетлер . Рыцари, за здравие нашего короля!
Рыцари (вскочив, кричат). Хох, хох, хох нашему королю Сигизмунду Августу…
Сигизмунд . Великолепная здравица! Не задумываясь, они признали меня своим королем. А ведь проезжай они немного далее на восток, – чего поди, кричали бы здравицу моему брату, царю Ивану.
Кетлер . Никогда, храни нас бог!
Рыцари . Никогда, храни нас бог!
Кетлер . Король! Верность – святое знамя германского рыцаря…
Рыцари . Верность.
Кетлер . Ты посмеялся над ними, вспомнив, должно быть, о несчастном рыцаре Генрихе фон Штадене, ставшем опричником у царя Ивана. Король, вот письмо от Штадена. Он предлагает мне помощь. Будучи приближенным к царю, он узнал все входы и выходы, – как пройти через леса и болота к Москве и как всего проще побить московское войско. Для завоевания Московского царства понадобится не более десяти тысяч рыцарей, хорошо закованных в броню. Генрих фон Штаден пишет о сказочных сокровищах царя Ивана, которыми мы можем завладеть…
Рыцари . Хох, хох, хох…
Кетлер . Он предлагает для устрашения русских превращать в пустыню их землю, а пленных привязывать кверху ногами к бревну и, насадив их, как на вертел, по сорока и более человек, бросать с бревном в реку…
Рыцари хохочут.
Сигизмунд . Остроумно придумано… Чем еще позабавите меня?
Кетлер . Мы споем тебе славную песню рыцарей, идущих на восток.
Кетлер и рыцари (поют).
Солнца адский огонь…
Шагает мой верный конь…
Рыцарю путь на восток…
Стой! – зазвенел мой меч…
О шпору звенит мой меч…
Рыцарь, очнись – враг.
Шли ему вечный мрак.
И снова шагает конь.
Крепка у рыцаря бронь.
Входят Воропай и Козлов с обвязанной головой, в изодранном платье.
Сигизмунд . Продолжайте, продолжайте, рыцари, не обращайте на меня нимало внимания, шумите и пейте, как в придорожном трактире. (Встает и отходит на свое место к очагу.) Здравствуй, Юрий Всеволодович, – долго ты гостил в Москве.
Козлов (бросаясь к его ногам). Всемилостивейший король, в Москве меня опознали, я скитался по лесам, умирая голодной, озябая студеной смертью… С боем перешел границу.
Козлов . Царь Иван обрядил опричное войско новым оружием, привезенным из Англии и Голландии. Как чума, его войско несется по Ливонии. Он жаждет ныне всего христианского мира разорения. Гордости его и самовластия нет предела. Дьявол вселился в него. Опасность велика. Он – коварен, хитер, кровожаден…
Сигизмунд (Воропаю). Кому мне верить, – ему или тебе?
Воропай . У людской молвы – глаза крота, уши осла и язык змеи.
Сигизмунд . Так будем верить тому, чему мы хотим верить. (Козлову.) В Москве перед самовластием царя Ивана склонились покорно – удельные князья и великовельможные бояре? Так ли?
Князья и княжата сабли наточили и в пищали свинец забили, готовясь к мятежу… Многие тысячи холопей их, как верные псы, рвутся с цепи… Мы ждем только знака, знаменья твоего…
Сигизмунд . Юрий Всеволодович, и я ждал обещанного знамения, да и ждать перестал…
Козлов . Прости… Казни… Был я близко от него, – лишь руку протянуть… И нож зажал… Не смерти испугался, не лютых пыток… Из очей его вышел свет столь ужасный, как будто передо мной предстал Егорий Храбрый!
Сигизмунд . Кто?
Воропай . Святой Юрка. Так русские зовут Георгия-победоносца, поразившего змия…
Сигизмунд . Я тебе ничего не велел, раб… Ниже греха брать на душу… Ступай на поварню… (Встает, идет к столу.) Рыцари, дарю мой кошелек тому, кто застрелит филина, мешающего вашему королю покойно спать… Позабавимся охотой. Затягивайте песню и – начнем…