Встреча Пиноккио с Говорящим Сверчком
Итак, Карло ни за что, ни про что потащили в тюрьму, а плутишка Пиноккио, вприпрыжку, как заяц, за которым гонятся охотники, перемахивая через плетни, лужи и канавы, побежал домой. Дверь оставалась не запертой. Он юркнул во внутрь и бросился, отдуваясь, прямо на пол.
- Ух, слава богу! Удрал!..
Но радость его длилась недолго. В, комнате он был не один: - слышалось какое-то потрескивание:
- Кри-кри-кри-кри!..
- Кто здесь? - спросил Пиноккио.
- Я!
Пиноккио оглянулся и увидел огромного сверчка, медленно ползущего по стене.
- Кто ты такой? Как сюда попал?
- Я Говорящий Сверчок, и живу в этой комнате больше ста лет.
- Но сейчас я здесь хозяин, убирайся отсюда!
- Я уйду! - покорно ответил Сверчок, - но прежде мне нужно поговорить с тобой об очень важных вещах.
- Говори, только поскорее!
Сверчок поскреб ножками по стене и сказал с укоризной:
- Детей, убегающих из родного дома, ожидают в жизни большие несчастья. Погоди - придет время - раскаешься!
- Болтай, пустомеля! - захохотал Пиноккио. - Завтра чуть свет убегу отсюда, куда глаза глядят. А то еще, чего доброго, пошлют в школу учиться. Я не дурак. Гораздо веселее гоняться за бабочками, лазить по деревьям, разорять птичьи гнезда...
- Эх ты, дурачек! - сказал Сверчок и покачал головкой. - Жаль, жаль мне тебя.
- Молчи! - закричал Пиноккио. - Очень мне нужны твои наставления.
Но Сверчок не обиделся и продолжал спокойно:
- Если тебе не хочется учиться, - выбери какое-нибудь ремесло. Мало ли их есть на свете! Будешь зарабатывать хлеб.
- Мне нравится одно на свете - пить, есть, спать и ничего не делать!
- Это почему это?..
- Потому что ты - дурачек...
- Это почему это я дурачек?
- Потому что у тебя деревянная голова.
Пиноккио схватил со станка молоток, - и пустил его в голову Сверчку. Бедный Сверчок только пискнул в последний раз - кри-кри - и упал кверху лапками.
Настала ночь. У Пиноккио целый день крошки не было во рту. Проголодался он ужасно и пошел к камину, над которым весело кипел котелок. Сунул было туда нос, - нет ли съестного в котелке? Но и камин и котелок были поддельные, нарисованные. Нос от этого у Петрушки вытянулся еще пальца на четыре.
Пиноккио стал шарить по ящикам. Хоть бы корочку хлебца найти, хоть косточку, обглоданную кошкой, хоть ложечку вчерашней похлебки. Но ничего-то у Карло не было запасено на ужин, - положительно ни крошечки, ни кусочка.. Голод не тетка. Петрушка зевал, раздирал рот до ушей, зевал и плевал, а в животе урчало да урчало.
Наконец, он расплакался, стал причитывать:
- Прав был Говорящий Сверчок, зачем я убежал из дому?
Если бы папу Карло не посадили в тюрьму, он бы дал мне поесть, яичко бы облупил, кашки бы дал с маслицом... Ой, есть хочется!..
В это время он увидел, что в корзинке со стружками что-то белеется...
Пиноккио кинулся:
- Батюшки! Яйцо! - Он схватил его, щупал, гладил, целовал.
- Эх жалко, масла нет, вот бы яишенку поджарить!
- Сварить его разве? Нет! Так проглочу: сырьем!
Пиноккио разбил скорлупку - и сейчас-же из яйца пискнул тоненький голосок:
- Спасибо, Пиноккио.
Это был хорошенький цыпленок. Он вылез из яйца, расправил крылышки и выскочил в окно, - только его и видели! Пиноккио разинул рот и заревел, стал топать ногами.
- Прав, прав был Говорящий Сверчок! Ой, как есть хочется!..
Пиноккио засыпает, положив ноги на и просыпается без ног
Была холодная, ветреная, зимняя ночь. Деревья шумели, ставни хлопали. Пиноккио дрожал от страха.
- Нет, - решил он, - я тут не останусь. Побегу в деревню, там кто-нибудь приютит бедного Петрушку, дадут, может быть, кусочек хлебца.
Пиноккио пошел на деревню, но на деревне все спали. Лавки были закрыты, огни погашены. В отчаянии он дернул звонок у какой-то двери. Сейчас же в окошко высунулся старик в ночном колпаке и сердито спросил:
- Что за негодяй звонит в такой поздний час?
- Подайте милостыньку бедному Петрушке!
- Сейчас! Сейчас! - ответил старик, думая, что это один из тех шалунов, которые забавляются тем, что будят добрых людей по ночам.
Через минутку он опять показался в окне.
- Держи шапку!
Но у Пиноккио шапки не было. Он подошел под самое окно и поднял голову, - и старик? с головы до ног окатил его из ведра студеной водой. Пиноккио вернулся домой, как мокрая курица, шатаясь от голода. Сел на табуретку, положил ноги на решетку очага и заснул, как убитый. Пиноккио храпел, а деревянные ноги его тлели да тлели в очаге, пока не обуглились до колен. Разбудил его утром стук в дверь.
- Кто там? - спросил Пиноккио, протирая глаза.
- Отвори! Это я, - Карло!
Пиноккио спросонок вскочил и тут же упал на пол, - ноги его сгорели.
- Отопри! - кричал Карло.
- Папа, милый, не могу, у меня кто-то отъел ноги.
- Кто отъел?
- Должно быть кот отъел, - заревел Пиноккио, видя кота, игравшего со стружками.
- Врешь ты все... Отпирай! - сердился Карло.
- Не могу, папа. Ей богу, у меня ног нет!.. Теперь всю жизнь буду ползать на коленях!.. Ой, ой, ой!..
Карло, думая, что Пиноккио опять; затевает какую-то проделку, полез в окно, ворча:
- Погоди! Я тебе задам, озорник!
Но, увидав Пиноккио на полу без ног, Карло схватил его на руки и стал его осыпать поцелуями.
- Не знаю, папа! Гроза была, ветер, дождик, а Говорящий Сверчок сказал: так тебе и надо, потому что ты злой и непослушный. Я сказал ему тогда: берегись, Сверчок! А он сказал: у тебя деревянная голова! Тогда я запустил в него молотком. Но я не виноват. А старик в ночном колпаке крикнул из окошка: держи шапку! - и облил меня водой, а я только хлебца хотел попросить... Вернулся я домой голодный, положил ноги на очаг. Они сгорели...
Пиноккио рыдал и кричал так громко, что наверно было слышно верст за пять от этого места.
Из всего рассказа Карло понял только то, что Петрушка умирает с голоду. Он вытащил из кармана три груши и сказал:
- Эти груши я припас себе на завтрак, все равно - кушай, мне не жалко.
- Если вы желаете, чтобы я съел груши, тогда очистите их, - сказал Пиноккио.
- Очистить груши? - удивился Карло. - Вот уж никогда не думал, что ты такой превередник! Это не хорошо! Дети должны кушать все, что им дают. Неизвестно еще, как тебе придется жить на свете! Всяко бывает!
- Груши с кожей я есть не стану, - сказал Пиноккио.
Карло ничего на это не ответил, вынул из кармана ножик, очистил груши, а кожуру положил тут-же на стол.
Сев первую грушу, Пиноккио хотел было бросить сердцевину, но Карло удержал его за руку:
- Не бросай, ничего не нужно бросать, все в жизни пригодится. Всяко бывает!
- Ну, уж сердцевину-то я есть не стану.
- Кто знает? Всяко бывает! Может быть и съешь, - спокойно повторил Карло.
Три сердцевины он положил тут же на уголок стола около кожицы. Съев в один миг все три груши, Пиноккио стал опять зевать с голода.
- Есть хочу!
- Но у меня больше ничего нет, голубчик.
- Как ничего больше нет?
- Вот только кожа да сердцевинки!
- Ну, ладно...
Пиноккио принялся за кожу и сердцевинки, и от них не осталось ни крошки...
- Вот видишь, - сказал Карло. Всяко бывает.
После завтрака Пиноккио снова ударился в слезы:
Но Карло все еще немного сердился и заставил Петрушку проплакать до полудня.
- Сделаю тебе новые ноги, - ведь, опять убежишь?
- Все говорят, что шелковые, когда им что-нибудь нужно.
- Я не такой, папа Карло. Я научусь ремеслу, буду вашей опорой в старости, я хороший.
Наконец, Карло сжалился, - не говоря ни слова, взял два куска дерева, и принялся выстругивать новые ноги. Через час они были готовы. Две хорошенькие, резвые ножки! Лучше даже прежних. Карло подмигнул и сказал:
- Ну, Пиноккио, ложись спать, утро вечера мудренее. Пиноккио лег и сейчас же притворился спящим. Но он отлично видел, как Карло стал прилаживать и приклеивать ему ноги, да так хорошо их приклеил, что никто бы и не догадался, что это не те ноги, какие у него были раньше. Пиноккио соскочил со стола и начал скакать по комнате, как сумасшедший.
- Очень хорошо сделаешь, братец.
- Но как же я пойду голый?
Карло сказал: Эгэ! У бедного Карло грошика не было в кармане, где уж там покупать одежу Петрушке. Он подумал, подумал и сделал ему курточку из цветной бумаги, сапожки из бересты, и шапочку из хлебного мякиша.
Пиноккио погляделся вместо зеркала в ведро с водой и остался очень доволен.
- Да, азбуку надо купить.
- Поди купи!
- Купи? Купишек нет! Ну, ничего, - сказал Карло, - подожди!
Накинул на плечи старую, заплатанную куртку и пошел на улицу. Он скоро вернулся, неся в руках азбуку, но без куртки на плечах, - ее не было - исчезла.
- Продал.
- Зачем?
- А на что мне куртка?.. Обойдусь!
Пиноккио все понял и, бросившись папе Карло на шею, стал целовать его. Карло опять вытер глаза рукавом.